Предвестники трагедии на Перевале Дятлова

Секретность особой важности

«Нам велели говорить, что людей погубил несчастный случай…»

В заключении гипотезы хочу процитировать книгу В. И. Ларина  «Комбинат «Маяк» — проблема на века.» .

«Время считать убытки

Итак, героическая пора работы комбината «Маяк» уходит в историю. Не нужно больше нарабатывать плутоний создавая атомный щит Родины. Реакторы для его наработок остановлены. Ведутся еще некоторые работы оборонного характера но их масштабы несравнимы с событиями минувших десятилетий. Все меньше остается ветеранов, гордящихся своей причастностью к великому делу. Многие из них преждевременно ушли из жизни. Остаются их дети и внуки, несущие в себе накопленные в поколениях последствия переоблучения.

Растрачены невероятные материальные и людские ресурсы. Быть может, это сыграло свою роль — наши главные оппоненты не смогли пойти по пути атомного шантажа. Несмотря на это, Советской империи, ради защиты которой все это создавалось больше нет. Вместо нее осталось радиоактивное загрязнение территории Урала, десятки тонн радиоактивного и токсичного плутония, малоизвестная пока тритиевая проблема, миллионы тонн радиоактивных отходов, радиофобия.

Остались нуждающиеся в помощи государства люди. В первую очередь ветераны «Маяка», жители подвергшихся радиоактивному загрязнению территорий и члены их семей. Они ждут помощи от государства которого больше нет.

Правда, есть Россия — правопреемник многих обязательств бывшего СССР. Но от ее руководства простому человеку также трудно дождаться помощи, как и от некогда великого СССР.

Приближение расплаты

Молодым людям, смутно помнящим порядки, царившие в Советском Союзе до конца 80-х годов, трудно понять страх простого человека перед государственной системой. Именно этим страхом можно объяснить то, что люди все еще крайне редко обращаются в суд для решения споров с государственными структурами. Тем более, если речь идет о таком гиганте военно-промышленного комплекса каким является комбинат «Маяк». И все- таки в России начинают появляться первые признаки возникновения правовых отношений между гражданами и государством. Люди начинают в судебном порядке требовать возмещения ущерба, принесенного им в результате деятельности «Маяка».

Появление подобных прецедентов должно стать для ядерного лобби тревожным знаком. Если атомная промышленность начнет оплачивать гражданам ущерб, нанесенный ею за пятьдесят лет существования, то в сравнении с этими расходами могут померкнуть и уйти в тень даже огромные затраты, необходимые для переработки радиоактивных отходов. Ни то, ни другое никогда не учитывалось в сметах атомного ведомства и в течение ближайших нескольких лет их бюджет может просто развалиться под натиском нерешенных прежде проблем.

Итак, если до недавнего времени люди выпускали пар, публикуя в печати кричащие материалы и обращаясь с челобитными к правительству, то теперь известны случаи положительного решения судов по искам граждан к атомным предприятиям. Остается сделать такие отношения повседневной практикой, и у пострадавших граждан появится шанс, а у атомной промышленности он исчезнет…

Период полураспада страха

Выше уже говорилось, что еще в начале девяностых годов ветераны «Маяка» не были готовы разговаривать с журналистами о своей прежней работе. Была надежда, что могущественное государство позаботится о них, потративших жизнь и отдавших здоровье на благо Родины. Вместе с тем было опасение, что это же могущественное государство покарает того, кто раскроет былые тайны и расскажет о реальном состоянии дел на предприятии. Ведь в крови у каждого работника атомной промышленности был страх наказания за случайное или намеренное разглашение государственных тайн.

В конце девяностых годов стало ясно, что новая Россия не готова оплачивать векселя Советского Союза — во всяком случае ветеранам атомной промышленности. И эти люди осознали, что только сделав достоянием гласности факты многочисленных аварий на «Маяке» можно убедить правительство распространить чернобыльские льготы на всех ветеранов атомной промышленности. Ведь за десятилетия работы всем им приходилось участвовать в ликвидации аварий различной тяжести, да и просто работать в условиях, по сравнению с которыми условия работы современных ликвидаторов покажутся весьма мягкими. Все они получили облучение и практически никто — льготы или компенсации. И им ничего другого не оставалось, как объединиться и начать действовать против родного предприятия правовыми методами -то есть добиваться соблюдения своих прав через суд.

В соответствии с постановлением правительства №253 от 30 марта 1993г. ветеранам ПО»Маяк», ставшим инвалидами или получившим лучевые заболевания вследствие локальных радиационных аварий в период пуска и отработки технологий производства плутония, были выданы удостоверения на право получения льгот и компенсаций, установленных законом «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на ЧАЭС». Казалось бы, все в порядке. Нельзя сказать, что эти льготы велики, но они дают некоторое материальное благополучие. Что более
важно — эти льготы показывают людям, отдающим жизнь и здоровье своей Родине, что фраза никто не забыт действительно имеет смысл в нашей стране.

Однако, некоторое время спустя, в соответствии с разъяснением министерства финансов, с 1 июля 1996г. финансирование льгот и компенсаций ветеранам было прекращено. Это мотивировалось тем, что лицам, получившим профессиональные лучевые заболевания (то есть не при ликвидации аварий, а в результате повседневной работы) льготы и компенсации не предусмотрены. Вскоре министерство юстиции отменило это разъяснение Минфина, поскольку этому министерству не дано права давать разъяснения по применению действующего законодательства.

Сейчас, в конце 2000г. получается, что уже за несколько лет государство задолжало ветеранам «Маяка» значительные суммы. Кочуя с одного счета на другой, деньги постепенно обесцениваются, на что, очевидно, и делается ставка чиновниками министерства финансов — ведь индексирование долгов в этой сфере не применяется. Некоторым из ветеранов удается в судебном порядке отсудить эти суммы компенсаций у «Маяка», у озерского комитета по социальной защите, у государственного казначейства. Но в целом ситуация печальная — эти люди уходят из жизни, разочаровавшись в обещаниях руководства своей страны.

Открытое письмо ветеранов «Маяка»

Поскольку трудно подобрать более убедительные и выразительные слова, чем те, которыми ветераны предприятия выражают свои чувства и характеризуют свою прошлую работу, ниже с некоторыми сокращениями приводится текст открытого письма, подписанного сотнями лучевых больных «Маяка» в 1999г. Письмо адресовано Президенту РФ, Председателю правительства РФ и Генеральному прокурору РФ. Правда, президент в то время много болел, председатели правительства часто менялись и не успевали вникнуть в дела, а генеральные прокуроры были заняты личными делами — так что реакция руководства страны заставила себя ждать.

«Открытое письмо о нарушении Конституции РФ, Закона РФ и прав человека в отношении лиц, получивших или перенесших лучевую болезнь или ставших инвалидами вследствие локальных радиационных аварий и их последствий на ПО»Маяк» г. Озерск Челябинской области, имеющих удостоверения установленного чернобыльского образца.

Крупный государственный деятель СССР, министр по атомной энергии Е.П.Славский поведал всему миру, что у нас в стране лучевых больных нет. Конечно, на Западе наивным словам министра никто не поверил — ведь они хорошо знали по собственному опыту, как трудно дается совершенно уникальная технология получения плутония. Но наши чиновники волю министра ревностно исполнили — закрыли тему не только лучевых больных, но и локальных радиационных аварий.

Даже врачи, видимо, выполняя указание министра, десятилетиями скрывали от людей заработавших от радиационных аварий и их последствий на ПО»Маяк» лучевую болезнь, придумав ей аббревиатуру АВС (астено-вегетативныи синдром) вместо ясного и четкого названия — лучевая болезнь.

На работу в Челябинск-40 (ныне г.Озерск) люди попали по принуждению. Здесь они защищали интересы населения всей страны интересы государства. И здесь, работая на засекреченных атомных объектах, выполняя волю государства по созданию в кратчайшие сроки атомного оружия, тысячи людей получили радиационное увечье —лучевую болезнь. Причина заболевания — переоблучение от 200 до 700 бар и более, полученное при ликвидации аварий и их последствий и значительно превышающее предельно допустимые дозы.

После аварии на Чернобыльской АЭС, аварии на радиационно опасных производствах стали называть радиационными авариями. А определение — что такое радиационные аварии — было дано только в 1996 г.

Вот выписка из Федерального закона от 09.01.1996г. «О радиационной опасности населения:

Радиационная авария — потеря управления источником ионизирующего излучения, вызванная неисправностью оборудования, неправильными действиями работников (персонала), стихийными бедствиями или иными причинами, которые могут привести или привели к облучению людей выше установленных норм или к радиоактивному загрязнению окружающей среды.

Внимательно посмотрите, когда появилась официальная формулировка термина радиационная авария — 09.01.1996г. От 1948г., когда появилась радиация на ПО «Маяк» ее отделяет 48 лет — почти полстолетия. А что было раньше? Как тогда назывались радиационные аварии? Да очень просто — чисто по- русски: переливы, разливы, протечки, лужи, очаги, выбросы, распыление аэрозолей или газа, хлопки с разгерметизацией аппарата (это когда разрушался или взрывался аппарат), россыпи и завалы облученных, блоков и козлы. Все это говорилось и писалось о радиоактивных веществах, над которыми было потеряно управление.

Так были или не были в пятидесятые годы радиационные аварии и пострадавшие от на ПО»Маяк»? От четкого и ясного ответа на этот вопрос до сих пор зависит судьба и жизнь около семисот оставшихся в живых лучевых больных ПО «Маяк».

Не подлежит сомнению тот факт что только на радиохимическом заводе 25 (старые названия -хозяйство Точеного объект Б) и химико- металлургическом заводе 20 (старые названия — хозяйство Лысенко объект В) в пятидесятые годы произошли сотни локальных и других радиационных аварий, хотя первое официальное сообщение о них появилось после Чернобыльской катастрофы.

Тогда же были признаны три радиационных аварии на ПО «Маяк», приведшие не только к радиационному загрязнению значительных территорий Урала, но и к появлению многочисленных пострадавших от радиации жителей сел и деревень, ближайших к промплощадке «Маяка»:
— слив в систему реки Течи жидких радиоактивных отходов с марта 1949г. по ноябрь 1951г.;
— взрыв банки МОМ в хранилище жидких радиоактивных отходов в 1957г.;
— ветровой вынос с берегов озера Карачай в 1967г.

Это наиболее крупные аварии. Сколько же радиационных аварий локального характера было на атомных объектах ПО»Маяк» в период их пуска и освоения — не знает, наверное, и сам Господь Бог. Многие тайны о них канули в Лету вместе с ушедшими из жизни работниками этих объектов. Сейчас осталось слишком мало живых свидетелей тех аварий.

Нашей стране, полунищей, еще не оправившейся после войны 1941-1945гг. срочно потребовалось ядерное оружие. В стране не было оборудования и технологий для наработки оружейного плутония, не было кадров, способных выдать безукоризненные проекты. Производство налаживалось и осваивалось методом проб и ошибок.

В то время никто не мог предположить, что единственная колба с концентрированным радиоактивным раствором способна превратить любое помещение в место крупной радиационной аварии. А сейчас можно только сожалеть о том, что не было круглосуточно работающей стационарной аппаратуры для контроля уровня радиации во всех помещениях завода.

О повышенном уровне радиации люди узнавали слишком поздно. Только полным отсутствием опыта эксплуатации радиационно опасных производств можно объяснить то, что в работе с радиоактивными веществами применялись аппараты открытого типа; что коммуникационные линии (сдувка с аппаратов, вакуум, острый пар, барботажный воздух) были проложены рядом с помещениями, где постоянно находился обслуживающий персонал (например, щитовые помещения). Вследствие локальных аварий все эти линии оказались радиационно загрязненными.

Следует отметить еще одно обстоятельство, приведшее к большим облучениям персонала — неразработанность теории и практики борьбы с радиационными авариями и отсутствие службы по устранению их последствий. Также полностью отсутствовали методы и пути эвакуации жидких и твердых радиоактивных отходов и отработанного, загрязненного радиоактивностью оборудования — для них не было специальных могильников.

Надо ли говорить, что в связи с режимом совершенной секретности, для устранения последствий радиационных аварий люди из других организаций не привлекались. Вся тяжесть по устранению последствий легла на персонал смен и отделений. А ведь в то время не было никаких средств индивидуальной защиты органов дыхания от радиоактивных веществ (твердых, жидких и газообразных), попадавших в воздух при авариях. Нечего и говорить, что знаний о действии радиации и о последствиях этого воздействия не было не только у работающих, но и у медиков.

Наверное, самым классическим примером радиационной аварии является СЦР (самопроизвольная ядерная цепная реакция). Судя по опубликованным данным, их на «Маяке» было шесть. Одна — на заводе 25 в 1954г. Пять — на заводе 20 в 1957. 1958, 1962, 1965 и 1968гг. Погибли пять человек. многие получили увечья или стали лучевыми больными и инвалидами в связи с радиационным воздействием.

Примером невинно пострадавших от локальных радиационных аварий могут служить два случая, когда переоблучению подверглись люди, не знавшие, что такое радиация и не имевшие никакого отношения к производству плутония. Это бухгалтер из административного здания 105 и кладовщик здания 101.

Их рабочие столы находились около обычных канализационных труб. Кто-то сливал в эту канализацию радиоактивность. В связи с отсутствием стационарного дозиметрического контроля в этих помещениях, о радиоактивном загрязнении узнали слишком поздно — люди заболели и были уволены с завода.

Вакуумная в здании 101 была спроектирована и построена по аналогии с вакуумными обычных химических производств. Стационарного дозиметрического контроля не было. Обслуживающий персонал находился рядом с машинами, создающими вакуум. Только через 3 дня при случайной проверке выяснилось, что находиться в помещении вакуумной нельзя из-за высокого радиационного фона.

В отделении 18 здания 101 у аппарата, изготовленного из нержавеющей стали, проело стенку. Радиоактивный раствор, через здание 108, попал в котельную здания 109, находившуюся за территорией завода. Пострадали люди, радиоактивностью было загрязнено оборудование.

В здании 101 из-за неудачной конструкции трубы, практически каждая четвертая загрузка блочков в аппарат-растворитель заканчивалась их застреванием. Проталкивали только что вытащенные из реактора блочки вручную — с помощью штанги.

Эхо взрыва на Чернобыльской АЭС прокатилось по всему миру. Под давлением общественности в нашей стране стали приниматься решения по социальной защите лиц‚ пострадавших от радиационных аварий и их последствии.

По поручению правительства РФ Госкомчернобыль (ныне МЧС — Министерство по чрезвычайным ситуациям) разработал и утвердил Положение о порядке оформления и выдачи удостоверений лучевым больным и инвалидам вследствие чернобыльской и других радиационных аварий (МОВД-8-1278 от 22.03.1993г.). Положение было согласовано со всеми заинтересованными министерствами и зарегистрировано в Мннюсте РФ 29.03.1993г. Выдача удостоверений поручалась Министерству обороны, Минатому администрациям краев областей и других субъектов РФ.

В 1993-1994гг. Минатом России выдал своим работникам, в том числе пенсионерам, ставшим инвалидами или заболевшим лучевой болезнью (далее — лучевикам) вследствие радиационных аварий локального характера них последствий на ПО’ Маяк», удостоверения установленного Чернобыльского образца.

Удостоверения выдавались в полном соответствии с указанным Положением на сновании решений межведомственных экспертных советов. В течении нескольких лет лучевикам предоставлялись установленные Чернобыльским законом льготы и компенсации в полном объеме.

Но с июля 1996г‚ и по настоящее время компенсации и льготы лучевикам не предоставляются ввиду прекращения финансирования Минфином РФ.

По мнению министра МЧС С.К.Шойгу на»Маяке» не было радиационных аварий, от которых пострадали лучевики в период пуска и освоения атомных объектов. А если аварии были, то их следовало утвердить в правительстве. Это из письма С›К.Шойгу в правительство от 24,03.| 997г. А раз не утвердили, значит аварий не было и предприятие само обязано возместить лучевикам причиненный ущерб.

Рассуждения министра, мягко говоря, не соответствуют фактам и действующему законодательству. Ни одним нормативным и законодательным актом не предусмотрено утверждение аварий в правительстве. Все радиационные аварии, произошедшие на «Маяке», в установленном порядке зарегистрированы в Минатоме. Акты и другие документы по авариям находятся в секретных архивах Минатома и предприятия (письмо Минатома от 10.01.1995г. и письмо предприятия от 14.12.1994г. в МЧС). Удостоверения выданы только тем работникам «Маяка», у которых экспертный совет установил причинную связь инвалидности и лучевой болезни с радиоактивными авариями на «Маяке».

Создается впечатление, что заинтересованные министерства (МЧС и Минфин) не желают разбираться с локальными радиационными авариями. происходившими на ПО»Маяк» в период становления и пуска производства, ссылаясь с одной стороны на то, что об этих авариях ничего неизвестно, а с другой стороны не довольствуясь перечнем аварий, утвержденных Минатомом. Они требуют невозможного — утвержденного правительством перечня подобных аварий. При этом игнорируется тот аргумент, что в то особо режимное время сообщать подобную информацию было запрещено на основании Закона «О неразглашении государственной тайны…», что перечень аварий утверждался на основании совершенно секретных документов, не подлежащих опубликованию в открытой печати.

Нынешнее поколение, пришедшее к власти, не испытало на себе атомный ад пятидесятых годов, не знает и сейчас историю становления атомного щита государства. В те далекие годы на радиационное производство брали лиц только с отменным здоровьем, которые, пройдя атомную мясорубку и получив различные заболевания, превратились в инвалидов.

Не только свое здоровье оставили они на производстве, но и здоровье своих потомков. Ничего не зная о последствиях воздействия радиации, многие первопроходцы атомной промышленности имеют больных детей. внуков, правнуков. У многих дети умерли, не оставив после себя никого…»»

На основании действующего Законодательства РФ, сведения о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, и их последствиях, а также о стихийных бедствиях, их официальных прогнозах и последствиях не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию.

Статья 7. (в ред. Федерального закона от 06.10.1997 N 131-ФЗ)

Сведения, не подлежащие отнесению к государственной тайне и засекречиванию (в ред. Федерального закона от 06.10.1997 N 131-ФЗ) Не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию сведения:
— о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, и их последствиях, а также о стихийных бедствиях, их официальных прогнозах и последствиях;
— о состоянии экологии, здравоохранения, санитарии, демографии, образования, культуры, сельского хозяйства, а также о состоянии преступности;
— о привилегиях, компенсациях и социальных гарантиях, предоставляемых государством гражданам, должностным лицам, предприятиям, учреждениям и организациям; (в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)
— о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина;
— о размерах золотого запаса и государственных валютных резервах Российской Федерации;
— о состоянии здоровья высших должностных лиц Российской Федерации;
— о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами.

Читайте далее Источники информации, используемые в гипотезе «Предвестники трагедии на Перевале Дятлова»